Ликвидация советской кадровой системы резко ухудшила положение. Теперь подбор и расстановка кадров производится теневыми силами при помощи теневых, совершенно непрозрачных и непроверяемых процедур. То возникает Березовский, то Починок, то Шахрай, то Кох. Кто, почему, как их выдвинул и вдруг дал огромные реальные полномочия в государстве? И так сверху донизу. В 1994 году членом Комиссии по правам человека при Президенте России был назначен Владимир Податев, трижды судимый (кража, вооруженный грабёж, изнасилование) “вор в законе” по кличке Пудель. Его не неграмотные крестьяне Елецкого уезда избирали, его кандидатуру подбирали и проверяли в Управлении кадров Администрации Президента. Я допускаю, что он — правоверный антикоммунист, поклонник Егора Гайдара. Но ведь по самому типу его квалификации ему явно надо было быть где-то в помощниках у Черномырдина, ну, в министерстве финансов — а его бросили на гуманитарную сферу.
      Каков же профессиональный уровень советских и нынешних управленцев? Думаю, каждый согласится, что за десять лет произошла страшная, катастрофическая деградация. В стране сломан какой-то важнейший механизм, которого мы не понимали и не ценили. Вместо старых управленцев, поднятых номенклатурной системой, явились люди не чуть менее компетентные или умелые — посты в системе управления были заполнены людьми, каких, казалось, и нет в нашем обществе. В 1989 году, когда Горбачёв сломал кадровую систему, мне по долгу службы пришлось изучать программы и планы в научно-технической области. Документы новых начальников вызвали шок. Произошло что-то небывалое и необъяснимое, разум отказывался верить глазам. Это было надругательство над знанием, опытом, логикой и здравым смыслом. Так вот, с тех пор положение резко ухудшилось — к неграмотности и глупости добавилась коррупция.
      В антисоветских разговорах любили потоптать фигуру Брежнева, хотя и он на фоне того, что мы повидали после 1985 года, выглядит достойно. Но как могли при этом обходить тех людей, кто тащил главный воз управления? Ведь самый чистый продукт номенклатурной системы — А. Н. Косыгин, вот о нём бы и говорили. Косыгин и его помощники были управленцами экстра-класса. Как во время перестройки и сейчас ни измываются идеологи над советской системой, ни слова чёрного не решаются сказать о Косыгине — а ведь он был руководителем хозяйства целый исторический период.
      Неоценённым остался и управленческий подвиг партийной номенклатуры в конце 80-х годов. А она просто спасла страну от катастрофы. Когда перестройка парализовала государственный аппарат, на какое-то время огромную часть функций по оперативному управлению и координации взяли на себя работники райкомов, горкомов и обкомов. Они с утра до глубокой ночи сидели на телефонах и носились по организациям, потому что лишь в их руках ещё оставались все связи. Они лично знали, причём знали досконально, весь руководящий состав всех предприятий и учреждений своих территорий — и знали партработников-смежников своего уровня. Через них шли потоки информации и команды, когда были разрушены государственные каналы. Мне пришлось наблюдать в 1987–1989 гг. работу отдела науки и учебных заведений Бауманского РК КПСС г. Москвы и отдела науки ЦК КПСС. Это была работа профессионалов высокого класса в чрезвычайной обстановке.
      Вспомним ещё один важный случай гипостазирования — веру в магические свойства акционерного капитала, при котором "все становятся собственниками". Акции, акции... Во время приватизации людей соблазняли тем, что в США миллионы людей владеют акциями и, таким образом, получают доход с капитала. Ваучеры можно будет поменять на акции и жить на дивиденды.
      В. Селюнин в статье с многообещающим названием "А будет всё равно по-нашему" писал в "Известиях": «Это только по вшивым партийным учебникам там, за бугром, всем владеют в основном Форды да Дюпоны. А в действительности акции, к примеру, корпорации "Дженерал моторс" имеет около миллиона человек».
      В таких случаях всегда недоумеваешь: не соображает человек — или нагло врёт? Вот сводка из газеты "Нью-Йорк Таймс" от 17 апреля 1995 года: 40% всех богатств в США принадлежат 1% населения. А насчёт акций, так и у нас в России миллионы их имеют — акции и АО "МММ", и "Гермеса". Только при чём здесь собственность и доход? Доля в доходе как богатой, так и бедной части населения США сохраняется с точностью до десятой доля процента с 1950 года (сводка U. S. Bureau of Census приведена в журнале "США: экономика, политика, идеология" №10, 1994). Нисколько приобретение акций "миллионом человек" этого распределения не изменило.
      Можно только удивляться, как легко поверила интеллигенция в басню об "акциях". Читать разучилась? Вот энциклопедический справочник "Современные Соединённые Штаты Америки"(1988), тираж 250 тыс. экз., хватило бы всем заглянуть и получить справку. Там ясно сказано, что акции существенной роли в доходах наёмных работников не играют. Читаем: «В 1985 г. доля дивидендов в общей сумме доходов от капитала составила около 15%» (с. 223). А много ли рабочие и служащие получают доходов от капитала? Читаем: «Доля личных доходов от капитала в общей сумме семейных доходов основных категорий рабочих и служащих оставалась стабильной, колеблясь в диапазоне 2–4%» (с. 222). Два процента — весь доход на капитал, а в нём 15% — доход от акций, то есть, для среднего человека акции дают 0,003 его семейного дохода. Три тысячных! И этим соблазнили людей на приватизацию, на то, чтобы угробить всю промышленность страны! Ход рассуждений с акциями буквально укладывается в определение гипостазирования, данное в словаре.
      Идеализм антисоветского мышления приводит и к явлению, как бы симметричному гипостазированию, к "гипостазированию наоборот" — когда именно самый существенный, абсолютный и объективно неустранимый фактор не замечается или сводится к несущественной стороне действительности, от которой при построении любимой концепции можно отвлечься.
      Очень наглядно это выразилось в истории с книгой А. П. Паршева "Почему Россия не Америка?". Книга эта стала широко известна, но главные её мысли отвергаются, часто даже с неподдельной страстью, антисоветскими интеллектуалами. Причина в том, что Паршев развенчивает одну из ключевых идей антисоветизма, согласно которой стоит только сбросить "железный занавес" и открыться мировому рынку, как в Россию хлынут иностранные инвестиции, и мы заживём, как на Западе.
      На деле Паршев только изложил на доступном языке и очень наглядно тот факт, который интенсивно изучается множеством экономистов с 90-х годов XIX века. Стоит только ввести в экономическую модель российского хозяйства географический фактор (климат и расстояния), как становится очевидной необходимость довольно высокой степени "закрытости" России от мирового рынка. Иначе не только иностранные инвестиции в Россию не "потекут", а и собственные ресурсы станут "утекать".
      То, что любой народ во всех своих общественных институтах, включая экономику, должен приспосабливаться к тем природным условиям, в которых ему судьбой предназначено жить, кажется очевидным — но он категорически отвергается антисоветской интеллигенцией, впавшей в гипостазирование. Она не слушает даже своего любимого русофоба маркиза де Кюстина. А он писал: «С первых шагов в стране русских замечается, что такое общество, какое они устроили для себя, может служить только их потребностям; нужно быть русским, чтобы жить в России, а между тем с виду всё здесь делается так же, как и в других странах, разница только в основе явлений» ("Записки о России". М.: Интерпринт, 1990).
      Превращённый в простейшую задачку тезис Паршева подтверждается эмпирически: иностранные инвестиции в Россию не идут, а свои капиталы утекают. И политика или идеология тут ни при чём, это видно на примере и Китая с Вьетнамом, и Кубы. О том, что тезис Паршева имеет смысл, говорит тот факт, что обсуждение его книги было проведено в Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН. Это — самый элитарный экономический институт, кузница кадров для правительств времён Ельцина, хотя руководство Института, в отличие от "завлабов", всегда было разумным. Меня тоже пригласили на то обсуждение, и я там просидел около 4 часов. Впечатление было тяжёлое.
      Первый докладчик ("консерватор") говорил по делу и возразил Паршеву лишь в одном пункте. Он сказал, что при благоприятных обстоятельствах технологический фактор в принципе может уравновесить географический, к чему мы уже подходили в позднем СССР. Сейчас реально эта возможность быстро утрачивается. Все остальные выступавшие были "сердцем" не согласны с Паршевым, но ни один этого прямо не высказал и ни один не затрагивал самой "теоремы Паршева". Все толкли воду в ступе, обходя проблему и отвергая тезис Паршева "спинным мозгом". Вывод был очевиден: рациональных аргументов против тезиса Паршева у верхушки главной интеллектуальной бригады антисоветских реформаторов нет.
      Конечно, средний антисоветский интеллигент более разумен, чем эти корифеи, и было бы очень интересно услышать его доводы против утверждения Паршева. Пусть бы сказал, из каких соображений инвестор-космополит, решивший строить "завод Х", будет делать это в Вологде, а не на Тайване. Что компенсирует высокие по сравнению с Тайванем издержки производства в Вологде, определяемые стоимостью отопления, телогрейки, валенок и водки для рабочих, а также перевозки продукции до ближайшего порта на Балтике? Как это ни странно, наш воображаемый разумный антисоветчик этих факторов в упор не видит.
      С 1992 года наши реформаторы прямо на коленях ползают перед западными “инвесторами”, за рукав хватают, в грехах коммунизма каются — но не идут деньги, кот наплакал. Куба ни в чём не кается, сохраняет страшный “тоталитарный” режим, сбивает залетающие к ней из Майами самолёты и плюёт при этом на вопли Мадлен Олбрайт. Но как только она была вынуждена с 1995 года разрешить иностранные инвестиции, туда стали вкладывать деньги — несмотря на угрозы и санкции США. К 1998 году иностранные инвестиции на душу населения составили в РФ 50 долларов, а на Кубе — 200 (С. Кононученко и В. Бородаев. Куба сегодня. — "Мировая экономика и международные отношения", 2000, №2). При этом на Кубе все иностранные инвестиции пошли только в реальный сектор экономики, а у нас львиная доля — в спекуляции ценными бумагами. Почему же это? Нравится канадским буржуям Фидель Кастро? Нет, им нравится, что издержки производства на Кубе ниже, чем в Сыктывкаре. Отопления не надо.
      Добавлю интересный факт. Мне прислал целый труд (53 страницы машинописного текста) один из крупных деятелей строительства, ныне пенсионер. Он, например, руководил строительством Ульяновского авиационного промышленного комплекса. О масштабах комплекса говорит тот факт, что для него строили новый левобережный район Ульяновска на 400 тысяч человек. Суть труда в том, что автор как бы "переписал" книгу Паршева применительно к строительству. Он приводит дотошные сведения о стоимости всех элементов промышленного строительства в России, Западной Европе и Юго-Восточной Азии. У нас в целом любой объект выходит в 2–2,5 раза дороже, чем в Европе и в 5–6 раз дороже, чем в ЮВА. И для любого инвестора это очевидно из самого краткого бизнес-плана.
      С 1992 года этот человек вёл переговоры с десятками фирм Запада по использованию сети заводов, построенных в 80-е годы в сёлах Западной Белоруссии для выполнения заказов авиационной промышленности (там на селе тогда возник избыток женской рабочей силы). Заводы новенькие, оборудование прекрасное, люди обучены — но всё рухнуло в 1992 году. Так используйте этот готовый производственный потенциал на самых выгодных условиях!
      Наши снизили зарплату до 40 долларов в месяц, чтобы привлечь фирмы. Это — зарплата рабочих в Юго-Восточной Азии. Но инвесторы, посчитав реальную стоимость нашей рабочей силы (включая отопление и т. д.), быстро вычисляли, что так или иначе придётся выплачивать по 200 долларов в месяц — даже для мягкого климата Западной Белоруссии. Ни одного контракта они так и не заключили. В дело вошла только чешская фирма "Отован", у которой был подряд на пошив рабочей одежды для Запада. Но, начав с использования завода с 1000 работников, она после первого же цикла производства сократила проект до одного цеха с 70 рабочими. Завод был закрыт. Никто из этих инвесторов и наших директоров не читал книги Паршева, во всём этом нет никакой идеологии и никакой теории — человек рассказывает голые факты. Но наши рыночные энтузиасты всё ещё надеются на поток западных инвестиций — и многие люди им верят.
      Паршев рассмотрел первостепенный по важности неизменяемый фактор, который исключается из рассмотрения во всей антисоветской доктрине. Но в такой же степени и почти чудесным образом антисоветское мышление ухитряется не видеть и не брать в расчёт главных, массивных динамических факторов и тенденций. Но зато в ранг главных, решающих изменений возводят ничтожные по значению колебания, флуктуации.
      После 1991 года правители периодически разжигают огонь оптимизма. Дескать, процветание уже за углом. То Ельцин говорил, что надо потерпеть два месяца, то Черномырдин говорил о стабилизации, теперь Путин — об экономическом росте, который надо всего-навсего "закрепить". На деле уже 4 года мы видим колебательный процесс перестройки системы на ином уровне и в иной структуре, нежели старая, советская система. Это значит, что уровень, на котором стабилизируется новая система, столь низок, что выжить с таким хозяйством сможет только небольшая часть народа в анклавах современного производства. Но ведь укрепление этих анклавов вовсе не является общей тенденцией для всего "тела России".
      А главного ухитряются не замечать (хотя никто его и не отрицает)! Пока что темпы выбытия производственных мощностей намного (несопоставимо) превышают темпы ввода. В 70-е годы обновление основных производственных фондов в промышленности России составляло 9–12% в год. В 1985 году должен был быть начат новый цикл модернизации. Вместо этого режим Горбачёва произвёл сброс капиталовложений, так что обновление фондов упало в 1992 году до 2%, а после 1996 года держится на 1,2% (см. рис. 17). Резко снизились инвестиции в целом (рис. 18). На фоне такого длительного и всеобщего провала отдельные точечные капиталовложения можно считать именно флуктуациями. Пока рост инвестиций не пересечётся с кривой выбытия мощностей, тенденцией его называть вообще нельзя.
      Кстати, откуда вообще могут возникнуть массированные инвестиции, если доходы населения в целом составляли в 2000 году половину доходов 1996–1998 гг., вклады — менее трети, а банковские активы — чуть более половины? Ведь чудес не бывает. Когда в конце 20-х годов дискутировался вопрос о капиталовложениях для индустриализации СССР, все источники их оценивались очень трезво. Все знали тогда, что главный источник — изъятие средств из деревни. Сегодня говорят о каких-то фантастических перспективах роста, но никто не может указать на источник средств. Просто не включают этот вопрос в рассмотрение.
      Возьмём данные "Центра развития" (рук. С. Алексашенко, бывший заместитель председателя Центробанка РФ). Он публикует аналитические "Обозрения". Читаем в номере от 16 октября 2000 года:
      «Благоприятная внешняя конъюнктура, казалось бы, даёт России уникальный шанс резко увеличить национальные сбережения и профинансировать технологическое обновление производства. Но этот шанс остаётся исключительно гипотетическим — российский капитал предпочитает искать себе применение за границами страны, интенсивность потоков капитала из России не только не снижается, но и, напротив, возрастает.
      По нашей оценке, за первое полугодие валовый отток капитала из России составил 10,9 млрд долларов, что почти на 70% больше, чем годом ранее, и эквивалентно 10,4% ВВП России... Во втором полугодии будет происходить увеличение валового оттока капитала из страны, который по итогам года может составить около 25 млрд. долларов...
      ... По оценкам В. Каданникова, для завершения обновления модельного ряда и отказа от выпуска "классики" заводу нужно порядка 800 млн долларов в ближайшие 2–2,5 года. Несомненно, что эта сумма безмерно велика для компании [прибыль ВАЗа за 1999 г. — 68 млн долларов]. Однако отказ от обновления модельного ряда может обернуться для АвтоВАЗа настоящей катастрофой».
      Вот выпуск от 13 ноября 2000 года: «В этом году потребность в инвестициях в газовую промышленность (по экспертной оценке, около 3,5–4 млрд долларов) может опередить их фактический объём более, чем в 2,5–3 раза... Недавнее приобретение "ЛУКойлом" 1300 АЗС в США, его же более ранние покупки НПЗ в Румынии, Болгарии и на Украине, а также относительно успешная попытка Газпрома закрепиться на венгерском рынке говорят о том, что среди российских сырьевых экспортёров преобладает стратегия вложения во внешние активы».
      Это — самые массивные, тяжёлые процессы в российской экономике, они набирают темп, и инерция их очень велика. Никакого противодействия им нет — и в то же время людей уверяют, что впереди нас ждёт благоденствие. И дело не в лживых экспертах и политиках, дело в том, что люди, воспринявшие интеллектуальный аппарат антисоветизма, уже неспособны верно оценить, взвесить силу разных процессов и явлений.
      Они не могут преодолеть ту склонность к гипостазированию, которую внедряли в интеллигентское мышление, начиная с 60-х годов. А за антисоветской частью интеллигенции этим заразились доверявшие ей менее образованные горожане.