"Молекулярное" воздействие мелких антисоветских утверждений — слухов, шуток, анекдотов — было исключительно интенсивным. Мы эти воздействия просто перестали замечать и воспринимали как шум, без всякого критического анализа. Каждый мог бы вспомнить множество эпизодов из личной жизни. Приведу и я один такой эпизод, о котором задумался только сейчас, когда пишу эту книгу.
      Дело было весной 1985 года, когда ничто ещё не предвещало крутого поворота 1988 года. Я был заместителем директора одного из институтов АН СССР. Сидели мы в дирекции, и мой коллега, тоже замдиректора, долгое время до этого работавший в ЦК КПСС, рассказал такую историю, которая якобы произошла на днях. В детском саду на кухне утонула в кастрюле молока крыса. Повариха её вытащила и выбросила, а молоко пожалела, разлила по стаканам и дала детям. А крыса-то до этого отравилась крысиным ядом. И вот, 22 ребёнка умерли, выпив этого молока. Мы все, услышав такое печальное известие, помолчали, пробормотав что то вроде: «Вот так всё у нас»… Мол, «У-у, проклятая система»!
      Примечательно, что никто не усомнился в этом сообщении, хотя директор был биологом по образованию, а я — биохимик-экспериментатор с большим опытом. Мы не усомнились, хотя нам-то должно было быть очевидно, что вся эта история — выдумка. Сейчас я её вспоминаю, и меня бросает в жар. Как стыдно! Столько учился, сам работал с похожими вещами — что же вдруг так заблокировало твои знания и твой опыт? Почему тебя вдруг превратила в идиота эта примитивная "утка"?
      Посудите сами. Крыса, животное весом около 200 г, съела смертельную дозу крысиного яда. Яд этот, конечно, вреден для всех млекопитающих, но всё же особенно он действует на грызунов, на их специфическое слабое место — кровоточивость слизистой оболочки желудка. В качестве яда используется антикоагулянт — вещество, затрудняющее сворачивание крови. Для людей он гораздо менее ядовит, чем для крыс. Иными словами, человек весом 200 г, проглотив весь яд, который был в крысе, скорее всего не умер бы, а лишь переболел. Но даже такой маленький человек никак не мог получить всего того яда, что проглотила крыса. Он выпил бы свою долю молока — 1/22 (если всё молоко до капли выпили "умершие дети"). Значит, он мог получить максимум 4% того яда, что содержался в кастрюле молока. Это исходя из предположения, что весь яд перешёл в молоко. Но яд не перешёл в молоко, это абсолютно невозможно. Яд находился в желудке и в тканях крысы. В молоко могла перейти лишь очень небольшая часть этого яда. Скажем, 1% (даже если 10% — это дела не меняет). Таким образом, ребёнок весом 200 г получил бы около 1/2200 смертельной для крысы дозы яда. Но детей весом 200 г не бывает даже в проклятых советских детских садах. Дети наши в то время весили по 10–15 кг. Совокупная масса тела 22 детей составляла по меньшей мере 220 кг — в тысячу раз больше, чем у нашего гипотетического ребёнка размером с крысу. Следовательно, количество принятого с молоком яда составляло порядка одной миллионной части смертельной дозы.
      Предположим даже невероятное — что крыса съела десять смертельных доз! Значит, ребёнок в среднем получил не одну миллионную часть, а одну стотысячную часть смертельной дозы, одну десятитысячную наконец — всё равно слишком мало. Не только о поголовной смерти воспитанников детсада не могло идти речи, но и вообще о каком-то недомогании. Говорят, что дело могло быть не в яде, а в тех болезнетворных микробах, которые попали с грязной крысы в молоко. Но это была бы совсем другая история. Ну, заболел кто-то из детей, кого-то пронесло — это совсем не то. В любом случае, мало-мальски образованный в данной области человек сразу должен был бы усомниться. Мы же выслушали — и не усомнились, и в этом корень проблемы. Эта история была явно "лабораторным" продуктом. Раз в неё сразу поверили, значит, к этому уже была предрасположенность.
      Недавно я рассказал об этом на одном узком семинаре. Поразительно, что слово в слово история о крысе и гибели детей в тот год рассказывалась и в других местах. Её слышал один из участников семинара, тогда моряк-подводник. То же молоко, те же 22 ребёнка. В Интернете я попросил компетентных людей оценить обоснованность моих приблизительных расчётов. В общем, согласились на том, что смерть детей от яда, который был в крысе, невероятна. Заболевание от инфекции — возможно, но тогда бы не было быстрой и поголовной смерти. По общему мнению, эта история была сфабрикована, и предрасположенность к восприятию таких историй в обществе тоже была. Один собеседник написал: «Да, была такая история, ещё там один ребёнок молока не пил и потому выжил, а повариха повесилась. Вплоть до того, что я встречал очевидца, видевшего "детские гробики в овраге на Хованском кладбище". Ну, понятно, что и гробики не могут валяться, и оврага там нет, но — своими глазами».
      Многие помнят, что вообще чёрный "фольклор" о детсадах был тогда популярен. Все слышали сказку о том, как нянечки сажают малышей голенькими на горшки и открывают форточки, чтобы их простудить ради облегчения своей работы. Этому тоже охотно верили. Когда мы в Интернете обсуждали и эту версию чёрной легенды, один участник семинара, живущий в США, прислал оттуда такую реплику: «Забавно, что, во-первых, в садики здесь ходят не меньше, чем в Союзе, а во-вторых, болеют дети гораздо чаще. А почему? А потому, что больничных у родителей практически нет, и больной ребёнок, напичканный тайленолом, отправляется в садик заражать остальных детей. И не нужно злой тёти. Система работает сама». Но тогда, в 80-е годы, людей приучили к мысли, что советская система — самая страшная.

      При обсуждении в Интернете истории с крысой, от которой якобы отравился целый детский сад, всплыла книжка некоего М. Веллера, который поведал эту историю в виде "документальных зарисовок" врача скорой помощи. "Врач" даже указал конкретный населённый пункт, где эта история произошла. Вот она, в чуть сокращённом виде:

      День выдался на редкость: то сосулька с крыши, то рука в станке, то подснежник, то ножевое… И тут диспетчерша над карточкой затрудняется: звонят из Мельничных Ручьёв, из яслей: что-то детям плохо… Что плохо? Похоже на отравление… Скорей. Едем, едем! А что — вообще? Да дышат плохо. Синеют… И у скольких это? Да почти все… Сколько?!! Всего — тридцать семь… Массовое тяжёлое отравление в яслях! Гоним все свободные машины… А на тяжёлые случаи у детей мы едем быстро, чай не допиваем и в карты не доигрываем — рысью и под сиреной: это тебе не старушка-хроник преставляется, и не алкаш в дорожное вмазался…
      Ясельники… Рвотное, промывание, сердце поддерживать, кислород искусственно. Трясём воспитательниц: как, когда, что пили? Накормили манной кашей, уложили спать, тут и началось. Санэпидстанцию сюда! Воду на анализ, молоко на анализ: что за эпидемия кошмарная, что за бацилла, что за яд такой? Детей пачками везём в больницы, кто-то уже помер, лаборатория корпит в поту: в рвоте и поносе — ДДТ и мышьяк!.. Милиция роется в помойке, откапывает остатки каши, везёт на экспертизу: есть мышьяк и ДДТ в каше! Родители уже рыдают по больницам, местное население гудит и собирается сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал.
      Звонок на скорую: повешение. Жив? Какое там, остыла. Кто? А заведующая этими яслями повесилась… Выяснилось, что они сварили крысу… На раздаче повариха зачерпывает со дна — батюшки! Из черпака хвост висит… Пришла заведующая. Обматерила повариху. Велела выкинуть крысу в помойное ведро и быстро убрать на помойку… И покормили кашкой… Выварилась химия из крысиного организма и напитала всю кастрюлю до той самой концентрации… Ну что — заведующую на кладбище, поварихе восемь лет. А из детей шестерых так и не откачали.

      Товарищи не поленились и поехали на место происшествия, в посёлок Мельничный Ручей неподалёку от Ленинграда. Детского сада там нет. Женщины, которым они пересказали эту историю, утверждают, что ничего подобного в их посёлке никогда не было: местное население не гудело и не собиралось "сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал".
      Кстати, заметьте, как походя этот Веллер мазнул и "Скорую помощь": если старушка умирает или человек ("алкаш") попал под машину, то они, мол, не торопятся — чай допивают и в карты доигрывают... Строго говоря, культурная диверсия М. Веллера — элементарная акция психологической войны против СССР. А мы все были долго уверены, что врагов народа не существует.
      Антисоветский проект "шестидесятников" не собран в каком-то одном большом труде, хотя и есть отдельные сборники с его более или менее связным изложением — например, книга-манифест "Иного не дано" (1988). Его сущность изложена в огромном количестве сообщений по частным вопросам, в "молекулярном" потоке идей, символов и метафор, которые омывали умы людей. Крупные фигуры, известные диссиденты были лишь своего рода опорами, устоями всего этого движения, задавали его траекторию и мифологию. Близкие им духовно и культурно партийные деятели и члены научно-гуманитарной верхушки сотрудничали эффективно, но не явно. Также и самиздат лишь задавал некую видимую линию фронта. Главная интеллектуальная работа делалась элитарной частью "шестидесятников" — партийно-художественной интеллигенцией среднего ранга, тесно связанной с номенклатурой (точнее, частью номенклатуры).
      В 1991 году вышел сборник статей А. Адамовича "Мы — шестидесятники" (М.: Советский писатель). Он содержит довольно подробное перечисление тех фигур, которые выражали суть этого движения и составляли его "мозговой центр" и организационный костяк. Примечательно и то, что эти "шестидесятники руководящего звена" входили одновременно в номенклатуру и советскую, и западную. В Москве или Минске они запросто беседуют с Андроповым или Машеровым, а в США — с Робертом Кеннеди, который якобы в ванной, под шум пущенной из крана воды излагает Евтушенке секреты ЦРУ (это Евтушенко рассказал Адамовичу).
      Из этого следует, что "шестидесятники" имели широкий доступ к информационным и административным ресурсам. Не только в СССР они занимали ключевые посты в сфере духовного воздействия на общество. Давно началась их подпитка и внешними средствами. Советология в США представляла собой огромную, прекрасно оснащённую машину, которая досконально изучила все уязвимые точки советской системы, все слабости, предрассудки и стереотипы советского мышления. Она работала не только на ЦРУ, но и на наших "шестидесятников".
      Что же касается идейного содержания сборника Адамовича, то у меня он оставил тягостное впечатление. Ненависть разлита по каплям, нигде её основания ясно и в связной форме не излагаются. На первый взгляд, и идей-то никаких нет, мешанина из Ленина, Сахарова, Швейцера, Евтушенко. Понятно, что суть — отрицание, но редко-редко проскользнёт какая-то черточка желаемого образа, хоть какая-то частица конструктивного проекта. Проскальзывает — и тут же прячется. Вот А. Адамович, депутат Верховного Совета СССР, выступает в 1989 году перед студентами и преподавателями МГУ и говорит: «Любому правительству, какое у нас сейчас будет, придётся пойти на очень жёсткие меры в экономике, которые приведут к безработице, росту цен, инфляции, вызовут недовольство широких масс» (с. 346). Важная мысль — так растолкуй её! Почему от полной занятости надо переходить к безработице, почему надо обрушивать производство и вызывать рост цен и инфляцию?! [Потому что правящий класс США, не имея силёнок одержать победу над СССР в геополитической и экономической гонке и прекрасно понимая, что только внедрив в СССР все буржуазные пороки, можно рассчитывать на перелом в этой гонке в свою пользу, через этих выродков-шестидесятников выражал свои истинные, глубинные, коренные желания, как правило, примитивные, элементарные, до рези в глазах ясные, как яркое солнышко в безоблачный день! — Примечание Антареса от 24 марта 2025 года.] Ясно, что такие идеи вынашиваются годами, но ведь никогда этот проект в целом людям не излагался.
      Тексты "шестидесятников" мне пришлось читать уже в 90-е годы, когда они стали выражаться гораздо яснее и полнее. Но всё равно, эта ползучесть и уклончивость остались. И какое-то удивительное принижение всех проблем бытия. Как будто им самим их собственная позиция по главным вопросам казалась предосудительной. Уход от "вечных" вопросов как культурное кредо целого течения. В этом, видимо, был большой смысл.
      Прочитав множество таких текстов, я поймал себя на странной мысли: эти "шестидесятники" сеяли зёрна ненависти и удобряли их авторитетом учёных, поэтов, публицистов. А выращивали их, дополняли их своим трудом и разумом безымянные трудящиеся интеллигенты, которые вовсе не испытывали ни ненависти к основам советского строя, ни желания устроить в стране безработицу. И созревали плоды, которые потреблял народ: мякоть их была наполнена здоровым желанием улучшить нашу жизнь и укрепить советскую страну, а семечки содержали яд ненависти и разрушения.
      Я, с 1960 года работая в академической лаборатории, получал идеи "шестидесятников" от старших коллег и товарищей именно в форме таких плодов. К слову сказать, по своему интеллектуальному уровню они были выше того, что потом выбросила в печать сама антисоветская элита, карякины и адамовичи. Такой возник "Союз меча и орала".
      Таким образом, чтобы понять последний сорокалетний период нашей жизни, нам надо реконструировать тот большой антисоветский проект (проект "жизнеразрушения"), который влиял на общественное сознание в целом, в том числе на сознание партийно-государственной элиты. Поскольку в СССР не было "гражданского общества", установки этой элиты в громадной степени предопределяли судьбу страны.
      Зачем нам сегодня восстанавливать в уме антисоветский проект? Во-первых, он имеет прямое отношение к выяснению сути советского строя. По направлению ударов мы легче обнаружим его несущие конструкции, ибо удары эти оказались точными и эффективными. Вся доктрина "шестидесятников" в их войне против СССР может служить нам научным инструментом, тем зеркалом, в котором пусть с ненавистью, но отражены главные черты советского строя. Это — не просто полезное дополнение того образа, что мы способны нарисовать с любовью. Это — выявление подлинного образа, который был покрыт лубочной росписью и лаком официальной идеологии. О себе могу сказать, что большую часть знания и понимания советского строя мне дало чтение именно антисоветских текстов и выступлений 90-х годов. Раньше я жил и о многих вещах просто не задумывался, они казались мне естественными. Но когда знаменитые мужи утверждают, что это вещи противоестественные и мерзкие, просто нельзя о них не задуматься.
      А для тех, кому придётся разбирать руины нашего сокрушённого дома, структуру антисоветского мышления надо знать обязательно, поскольку оно никуда не делось. Напротив, оно всё ещё нагнетается всей мощью идеологической машины, и оказывается, что многие его блоки в действительности имели главным объектом атаки вовсе не политико-идеологическую шапку СССР, а именно цивилизационные основы жизнеустройства наших народов. Не против КГБ они были направлены, а против детсада и пионерлагеря! Главное противостояние продолжается, только теперь почти не осталось того "страшного" коммунизма, в который было удобно целиться, чтобы стрелять в Россию.
      Образ антисоветского проекта неизбежно будет казаться противоречивым, поскольку в нём на общей основе антисоветизма были соединены очень разные культурные силы. Боннэр с Солженицыным, Шафаревич с Новодворской! После успеха в первой военной кампании — уничтожения СССР — они друг от друга отошли и даже переругиваются, духовно удерживая с сфере своего притяжения разные части общества. Но их антисоветизм — основа фундаментальная, и в этом своём векторе они продолжают составлять единый фронт.